12.11.2020. APCNEWS.RU: Проблема смерти лежит в центре любого религиозного учения, любой глубокой философии. Смерти можно бояться, презирать ее, не думать о ней, ждать с нетерпением, но в любом случае она остается фундаментальной константой бытия как мы его знаем. В Библии слово "смерть" употребляется чаще, чем слово "любовь". И в обычной речи мы регулярно используем это понятие, наделяя его, в зависимости от контекста, очень разными смыслами. Что же такое смерть - в обыденной жизни, в Священном Писании, в науке?
Библия называет смерть «возмездием за грех» (ср. Рим. 6.23). Грех в христианском богословии тесно связан (или даже тождественен) с отступлением от воли или замысла Творца, и потому согрешить может лишь разумное существо. В Новом Завете говорится, что первым грешником был диавол (ср. 1 Ин. 3.8). Однако «в мир» смерть проникла «через человека» (Рим. 5.12). Это в течении много времени порождало наивное с современной точки зрения, но вполне естественные для своего века представление о том, что до «преступления Адама» (ср. Рим. 5.14) смерти во вселенной не существовало. Так ли это?
Да, это так. Слово Библии обращено к человеку, и в этом смысле она глубоко антропоцентрична. Библия чужда теоретизирования и умозрительной философии, она сосредоточена на отношениях между Богом и человеком «здесь и сейчас». Поэтому неудивительно, что многие из понятий, которым в принципе можно дать многогранную и даже абстрактную интерпретацию, на страницах библейских книг используются лишь в той мере, в которой они относятся к человеку и Божественному промышлению о нем. И слово «смерть» здесь не исключение. В Библии «смерть» - это всегда смерть человека. Конечно, люди библейских времен из опыта знали, что умереть, перестать жить, может и животное, и растение. Но «точкой отсчета» здесь выступал именно человек. Трагедия отпадения от Бога как источника бытия и ухода из видимого мира уникальной, совершенно неповторимой личности – именно это по преимуществу называется «смертью» на языке Библии. Этой подлинной, настоящей смерти "Бог не сотворил" (Прем. 1.13).
Тождественно ли такое понимание слова «смерть» тому, которое употребляется в научном обиходе, да и в обыденной жизни? Как минимум, не вполне. Ведь в библейском смысле «умереть» может лишь человек. Прекращение существование предмета – это не смерть. Если высушить пруд, он прекратит существовать как пруд, однако вряд ли это можно назвать смертью. Если засохнет растение, оно прекратит существовать, но вряд ли этот процесс – в большей степени смерть, чем выпадение волоса на голове человека. Когда умирает животное, оно лишь возвращает земле те вещества, которые потребляло из нее всю жизнь. Это не более смерть, чем круговорот воды в природе. Конечно, для человека «смерть» конкретного животного, растения или даже разрушение неживого объекта (особенно, если речь не о прудике, а о древнем соборе или прекрасной статуе), может ощущаться трагедией. Но таково субъективное переживание самого человека, наделяющее всё это известной ценностью. Человек оплакивает смерть домашнего питомца, но совершенно равнодушен к гибели миллионов насекомых.
И не только насекомых! Собственные метаморфозы, очень серьезные, человек далеко не всегда воспринимает как смерть. Например, для того, чтобы ребенок вырос, он фактически должен умереть. В пятидесятилетней женщине (назовем её, например, Евой) нет ни единой клетки от неё же пятилетней. С точки зрения биологии, пятилетняя Ева полностью умерла годам к шестнадцати. Все клетки, составлявшие пятилетнюю девочку, давно погибли жизнь новым клеткам; то, что осталось от Евиного детского тела, было так или иначе выведено организмом вовне себя и стало частью других существ и предметов. Ева, конечно, жива – но мы так говорим лишь потому, что ее личность, индивидуальное сознание продолжает жить и взаимодействовать с окружающими. Конечно, человек может оказаться и в коме, а еще чаще – просто во сне; но в этом случаем мы считаем (или надеемся), что он жив на том основании, что такое состояние способно прекратиться. В контексте христианской веры в будущее воскресение всех людей даже тек, кто с биологической точки зрения умер, называются усопшими, т.е. уснувшими, ведь умирая, человек «пропадает» лишь с нашего, земного горизонта. У Бога «все живы» (Лк. 20.38).
Таким образом, до «преступления Адама» сложно говорить о смерти в её библейском, трагичном значении – как об уходе человека от замысла Божия, от источника бытия, от своего места в мироздании. Но не верно – ни научно, ни богословски – переносить это значение слова «смерть» на многочисленные изменения форм бытия, которым подвержен созданный Богом космос. Ведь именно динамичность, развитие, способность к изменению, к замене одного другим, и делает творение Божие живым свидетельством мощи своего Создателя.
Чернов Василий Владимирович